Сад в Королевском дворце в Катсуро, Япония, 1625 г. Архитектура и природа все еще составляют одно целое
В конце своей жизни Ле Корбюзье с горечью заметил: «Архитектура ошибается, природа – никогда». Такое признание звучит довольно странно из уст архитектора, который всей своей деятельностью утверждал индустриально-массовый подход к архитектуре и сформулировал также и гораздо более известный, фактически противоположный постулат – «Дом – это машина для жилья».
Очевидно, что даже будучи лидером архитектуры модернизма, Корбюзье видел и понимал то противоречие, которое сложилось между природной и искусственной средой в эпоху индустриальной массовой архитектуры, и отнюдь не был рад такому положению дел.
Действительно, если довольно долго архитектура оставалась во многом частью природы, то с началом процессов индустриализации и урбанизации и развитием инженерной оснащенности строительных процессов произошел резкий разрыв между природой и архитектурой. Что, впрочем, стало характерным не только для архитектуры, но и для большинства других сфер человеческой деятельности, да и для самого человека.
Радиотрансляционная станция, Австрия, арх. Г. Пехль, 1976-1979 гг.
Жилой дом, Япония, арх. Ushida-Findlay Partnership, 1994 г.
Нельзя сказать, что и архитекторы, да и общество в целом не осозновали и не осознают губительность такого разрыва для экологии и природы и человека. Но если в эпоху индустриализации это проявлялось исключительно в форме растерянного сожаления, то сегодня, в постиндустриальное время появляется все больше примеров попыток деятельного преодоления «внеприродности» современной архитектуры. Для многих архитекторов (об одном из них – португальце Эмилио Амбаше наш журнал уже писал в № 4 (11) за 2006 г.) поиск взаимодействия архитектуры и природы становится нормой.
Жилой дом, Англия, арх. А. Квормби, 1974 г.
Естественно, в первую очередь это касается архитектурных объектов, которые создаются на неосвоенных территориях, среди еще ненарушенного природного окружения. Благодаря этому многие подобные территории сохраняют свой статус природных и хотя бы внешне избегают разрушительного воздействия «созидательной» человеческой деятельности.
Наряду с этим предпринимаются попытки создания «природоподобных» архитектурных объектов и в урбанизированной среде с целью вернуть сюда природные элементы в надежде на их дальнейшее развитие за счет существующих и формируемых антропогенных элементов.
Жилой поселок, Швейцария, арх. П. Ветч, 1993 г.
Дом художника, Англия, арх. Д. Леа, 1985 г.
Однако в настоящее время речь идет в абсолютном большинстве случаев всего лишь о «маскировке» искусственных объектов под природные, о своеобразной «игре в прятки», затрагивающей только внешний вид архитектурных сооружений, но не способ их функционирования, который остается традиционным, а значит энерго- и ресурсозатратным и приносящим вред природному окружению.
Часовня, США, арх. Ф. Джонс, 1979-1980 гг.
Европейский центр изучения вулканизма, Франция, арх. Х. Холяйн, 1994-2001 гг.
Конечно, и это уже гораздо лучше той хорошо знакомой всем ситуации, когда архитектура формировалась без оглядки на природное окружение и самим фактом своего появления приводила к деградации природных ландшафтов. Но сегодня в распоряжении архитекторов есть средства, которые позволяют создавать не просто «природоподобные» архитектурные объекты, но и сооружения, функционирующие подобно природным системам.
Здесь можно выделить два класса таких средств – структурные и технические.
Центр культуры, Новая Каледония,
арх. Р. Пьяно, 1992-1998 гг.
К структурным относятся приемы такой пространственной организации архитектурных объектов, которые позволяют избегать лишних расходов на отопление, кондиционирование, проветривание и другие процессы их нормального функционирования. Кстати сказать, многие из таких приемов восходят к традиционным историческим архитектурным сооружениям, которые часто возводились в условиях ограниченности ресурсов и вынужденно были очень рациональными и экономичными.
К примеру, многие современные небоскребы имеют такую систему вентиляции, в основу которой положены принципы естественной вентиляции традиционного жилища.
К техническим можно отнести применение современных ограждающих и несущих конструкций и инженерных систем, которые также позволяют значительно экономить ресурсы и функционировать архитектурным объектам подобно природным, осуществляя своего рода фотосинтез и другие характерные для них процессы. Фактически сегодня можно говорить о возможности создания архитектурных сооружений, находящихся в симбиозе с природной средой.
Жилой дом, США, арх. О. Боуман, 1987 г.
Жилой дом, Швейцария,
арх. Э. Золотай, 1984 г.
К сожалению, подобный подход к организации искусственной среды все еще очень далек от российской архитектуры, которая остается во всех своих проявлениях – и в форме и в способе функционирования, абсолютно «антиприродной». Возможно этому способствует кажущаяся безграничность природных территориальных и других ресурсов. Но она именно что кажущаяся и в ближайшее время нам придется осознать их ограниченность. А здесь и выяснится, что российская архитектура абсолютно не готова ни технически, ни психологически к необходимости гармонизации взаимодействия с природным окружением и опять придется надеяться на то, что нам помогут западные архитекторы и западные технологии. Хотя можно было бы поучиться у собственных предков, которые создавали архитектуру, удивительно гармоничную и контекстуальную по отношению к природе, и некоторые памятники которой стоят еще до сих пор.
Михаил Туркатенко Иллюстрации взяты из книги «Green Architecture», Taschen, 2000